Юрий МИХАЙЛОВ

 

Вот и завершился второй год нового века и нового тысячелетия. Но, когда думаешь о быстро текущем времени, мысли возвращаются в недавно минувший ХХ век. И, думается, так будет ещё долго. Прошедший век даже для бурной истории нашей Родины, да и всего мира в целом, навсегда останется в памяти временем величайших потрясений. Этот век начался тектоническими толчками двух буржуазных революций 1905-1907 и февраля 1917 годов, основательно встряхнувшими Россию, а затем в октябре 1917 года триумфом величайшей революции в истории человечества, до основания потрясшей уже не только Россию, но и весь мир. Однако удивительно, редкостно и огорчительно то, что и завершился ХХ век опять же сокрушительными и потрясающими событиями в России, имеющими такое же значение для всего мира, но уже контрреволюционного толка.

Как в первом, так и во втором потрясении весьма заметную роль играла интеллигенция. Этот факт невольно наталкивает на размышления о том, почему российская интеллигенция, которая в начале ХХ века была основным носителем революционной идеологиии, не захотела принять Октябрьскую социалистическую революцию, а затем, когда в стране возникла, казалось бы, принципиально новая, социалистическая интеллигенция, то именно она стала могильщицей социализма в нашей стране.

Ну, что касается дореволюционной интеллигенции, то с ней всё более или менее понятно. Вся её «революционность» исчерпалась уже на буржуазно-демократическом этапе российской революции. Октябрьскую социалистическую революцию она, в большинстве своём, не восприняла. Более того, порой проявляла по отношению к ней откровенную враждебность. Этим самым она подчеркнула социально-политическую принадлежность основной своей массы к категории средней и мелкой буржуазии. Не случаен и её исход за рубежи страны в ходе и после Гражданской войны. В тот период пределы Советской России покинули около двух миллионов представителей российской интеллигенции. И это вполне объяснимо.

Дело в том, что, в силу специфических российских обстоятельств, интеллигенция страны начала формироваться в ХIХ веке в основном из дворянской и чиновничьей среды с определённой примесью выходцев из купечества и зарождающейся национальной буржуазии. Её никогда не было много. Она была тончайшим слоем в социальной структуре России. И не удивительно, что такая интеллигенция, активно поддержав борьбу против самодержавия в России, тем самым выразила свою солидарность с интересами национальной буржуазии. И не более того. И именно поэтому она оказалась контрреволюционна на социалистическом этапе борьбы.

Но в годы коренных социально-экономических преобразований в СССР во второй половине 20-х, в 30-е годы зародилась и бурно проросла, казалось бы, принципиально новая по мировоззрению советская интеллигенция. Она существенно отличалась как по происхождению, так и по количеству от дореволюционной. Казалось бы, вышедшая из недр трудящихся масс, зачастую и сама в прошлом рабочая и крестьянская молодёжь, достаточно подготовленная в идеологическом отношении, советская интеллигенция должна была бы стать оплотом коммунистического мировоззрения.

По-видимому, так оно в основном и было в довоенные годы. Подавляющее большинство представителей первой волны советской интеллигенции щедро возвращало Родине и своему народу долг за вложенный в них страной бесценный общественный капитал знаний, в виде крупнейших новостроек, заводов и фабрик, станков, машин и научных изобретений и открытий. Именно их усилиями, совместно с трудом миллионов рабочих и крестьян, наша страна в фантастически короткие сроки из отсталой лапотной России была превращена в могучую индустриальную державу, занимавшую по объёму производства первое место в Европе и второе в мире после США. Если в те годы кто-то на Западе и заводил разговор о технологическом отставании СССР, то исключительно в связи с ужасающими исходными условиями, доставшимися большевикам от царского и буржуазного режимов. Советская интеллигенция первой волны, очевидно, ещё ощущала себя причастной к рабочему классу и трудовому крестьянству, из среды которых в большинстве своём она вышла. Эти люди самоотверженно отдавали все свои силы и знания на благо всего советского общества. На их фоне и на фоне всеобщего бурного оптимистического подъёма населения страны жалкими тенями прошлого выглядели те, кто люто ненавидел новый строй и стремился ему всячески пакостить. Да, с ними решительно боролось молодое пролетарское государство. И боролось, в основном, правильно. Сегодня, в самом начале ХХI века, когда, наконец, осуществились их тайные мыслишки, это видно особенно остро

Но страшная и опустошительная война против СССР, долгие годы целенаправленно раздувавшаяся «передовыми» и «цивилизованными» империалистическими бандитами из США и Западной Европы, и разожжённая не менее «цивилизованной» фашистской Германией с её европейскими и азиатскими подельниками, выкосила значительную часть самых лучших представителей советского народа, в том числе и интеллигенции. Ведь лучшие потому и лучшие, что они не прячутся за чужие спины и первыми встают в атаку.

На смену павшим пришло новое поколение. А среди него и те, кто хотя и люто ненавидел советскую власть, всё-таки уцелел по разным причинам, в немалой степени и потому, что провёл войну «в местах не столь отдалённых». В то же время, многие родители, которые сами прошли через лишения и трудности периода создания социалистической экономики и лихой военной годины, теперь стремились дать своим чадам всё, что могли, лучшее. Значительная часть молодёжи, которая знала о социальной несправедливости и трудностях созидания основ нового общества лишь из рассказов старших и книг, воспринимали эту заботу старших как должное, постепенно усваивая стремление иметь всё и сразу.

Ещё 150 лет назад, в 1857 году, К. Маркс писал: «Наука и знания становятся непосредственной производительной силой». И они стали такой силой, тем более, во второй половине ХХ века. А коль скоро они стали тождественны средствам производства, то у нового поколения советской интеллигенции, закалка которой, по сравнению с интеллигенцией первой волны, была уже несколько иного рода, появился всёсокрушающий соблазн «приватизировать» знания. Это стремление они начали объяснять тем, что их знания, якобы, являются результатом их собственных усилий и общество здесь, вроде как, и ни при чём. То, что именно социалистическое общество создало им все необходимые условия для приобретения знаний и опосредовано, через родителей, и напрямую десятки лет растило, кормило и учило бесплатно, вкладывая в них бесценные сокровища человеческого разума, этими людьми в расчёт не бралось.

Да, они не сразу стали преобладающей силой. Но их количество росло год от года. Постепенно советская интеллигенция первой волны, исчерпавшая свои силы в титаническом труде по коренной реконструкции народного хозяйства в 30-е годы, в суровые и тяжелейшие годы Великой Отечественной войны, напряжённейший период послевоенного восстановления естественным образом сошла на нет. И вот тогда наступил черёд нового поколения. Годы хрущёвщины явились для них тем самым компостом, тем самым навозом, который обогрел, напитал и взрастил поганые ростки мелкобуржуазного мировоззрения и частнособственнического отношения к полученным от общества знаниям и науке.

Было ли к тому же и влияние затаившей свои контрреволюционные настроения старой интеллигенции и бывших привилегированных слоёв населения? Да, безусловно, было. Пусть даже и не в масштабных размерах. Репрессии 20-30-х годов были далеко не беспричинными, как это пыталась изобразить послехрущёвская и потужно изощряется нынешняя пропаганда. В условиях борьбы по принципу «кто кого» между социалистическим и капиталистическим укладом, конечно, был победивший уклад, и побеждённый уклад. Но это совершенно не означало исчезновения идеологии побеждённого уклада. Она вынуждена была затаиться, мимикрировать и действовать лишь исподтишка, при удобной ситуации. Конечно, остались в живых и носители этой идеологии. Неслучайно, диссиденство, как явление, с особой силой стало проявляться лишь после развёртывания оголтелого организованного шельмования сталинского периода в истории нашей страны и выпуска из лагерей и тюрем всех содержавшихся там, так называемых, «инакомыслящих».

Именно в интеллигентской среде, прежде всего, зародились и получили наибольшее развитие диссидентские тенденции, которые развились в другие негативные проявления, приведшие, в конечном счёте, к разрушению Советского государства, утрате социалистических завоеваний и реставрации капитализма, как на территории России, так и в бывших союзных республиках.

Результатом этих процессов для советской интеллигенции стало её практическое самоубийство. Некогда солидная социальная прослойка советского общества, так называемая, «трудовая интеллигенция», в процессе развала СССР, утраты социалистических завоеваний и реставрации капитализма оказалась размозжённой на несколько разновеликих осколков.

Наименьшая её часть, но наиболее приближённая к управлению материальными ценностями, проявив недюжинный талант к головокружительным идеологическим, политическим и нравственным кульбитам, оказалась во главе или в структуре финансово-промышленных капиталистических объединений и в составе административного управления РФ. Она, естественно, подмяла под себя и подчинила себе другой, более многочисленный осколок интеллигенции из числа пишущей братии, прежде всего, из журналистских кругов, которые, как и представительницы ещё одной такой же древнейшей профессии, разумеется, за соответствующую плату, всегда готовы слиться в экстазе даже с самим сатаной.

Ещё один осколок представляет собой весьма говорливую, с большими амбициями, но политически близорукую, с чрезвычайно развитым стадным чувством и обладающую меньшими организаторскими талантами интеллигенцию из числа преподавателей вузов, учителей, научных сотрудников, врачей и т.п., которым при всех социально-политических потрясениях всё-таки удалось усидеть на своих стульях в своих учреждениях.

Самый же многочисленный осколок интеллигенции превратился в постоянно мечущееся племя «челноков», в мелких предпринимателей, а также дворников, охранников и таксистов с дипломами кандидатов и даже докторов наук. Именно из этой среды идёт наиболее значительное пополнение армии бомжей и различных криминальных образований.

Но, конечно, нельзя не сказать и ещё об одной группе осколков — о той части интеллигенции, которая осталась верна социалистическим идеалам или, в крайнем случае, сожалеет или ностальгирует о прошедших годах спокойной и обеспеченной жизни и исчезнувшей уверенности в завтрашнем дне. Это весьма пёстрая россыпь: от привычно бурчащих на кухне обывателей до активных борцов с буржуазным режимом и убеждённых коммунистов. Одной характерной, объединяющей их всех чертой является то, что это люди, в основном, старше среднего возраста. А в большинстве своём даже много старше.

Но как бы там ни было, именно этой среде, благодаря мощному сплаву большого жизненного опыта и знаний, несмотря на бешеную атаку всей антикоммунистической пропаганды, как в России, так и за рубежом, удалось устоять на твёрдых научных позициях революционного марксизма. Именно эта среда на сегодняшний день явилась той притягательной силой, которая пусть пока ещё и недостаточно быстро, но неуклонно привлекает к своей пропаганде всё новые и новые группы молодёжи, заставляет серьёзно задуматься многих своих сограждан, уже вдосталь нахлебавшихся «прелестей» буржуазного рая.

Поразительнее всего то, что в подавляющем большинстве это представители именно технической интеллигенции, которых в былые времена в некоторых и военных, и в цивильных партийных органах снисходительно-покровительственно называли «технарями». Получается так, что именно у «технарей» идеологическая закалка, партийная убеждённость, понимание реальной ситуации оказались на гораздо более высоком уровне, нежели у подавляющего числа партийных и комсомольских функционеров. И так уж распорядилось время, что именно этой части советской интеллигенции выпала нелёгкая доля взять на себя всю ответственность за дальнейшую сохранность, чистоту и развитие марксизма-ленинизма, как величайшего учения человечества.

Но «сохранять» в данном конкретном случае не означает «консервировать». Хорошо известно, да и мы на опыте советского общества с горечью убедились, что застой мысли ведёт к поражению. Но вот тут-то и возникает проблема. Да, теорию марксизма-ленинизма необходимо развивать, исходя из современной конкретно-исторической обстановки. Но для этого её нужно знать в совершенстве. Доступно ли это современному простому рабочему? В условиях, когда он занят на двух или даже большем числе работ, или «вкалывает» с темна и до темна, нередко и без выходных, для того, чтобы прокормить семью, вряд ли это возможно. Да и нет у него необходимого уровня знаний и опыта в таких делах. Значит, задача ложится на плечи всё той же передовой интеллигенции.

Но и здесь есть проблемы, и немалые. Возразите мне и назовите хоть одного автора за последние 11-12 лет, который бы попытался высказать и научно обосновать хоть одну идею о путях дальнейшей борьбы за коммунизм в современных условиях и идеи которого явились путеводными для коммунистов. Увы, таких до сих пор не обнаружено. И не потому, что их нет. Они есть. Но, на взгляд автора, у нас до сих пор слишком сильны рудименты такого прежнего советско-партийного руководства, которое уже привело к сокрушительному поражению коммунистическое строительство в нашей стране: любая свободно высказанная мысль для многих служит синонимом известного тюремного правила: «Шаг влево, шаг вправо или прыжки на месте — расцениваются как попытка к бегству. Стреляем без предупреждения». И стреляют. Даже не дав себе труда серьёзно разобраться и дать научно обоснованный ответ. Зачем? Ведь как просто: шлёпнул на лоб такому «писарчуку» ярлык ревизиониста и снова можешь жить спокойно, как в болоте, в полудрёме бормоча привычное: «Банду Ельцина под суд!» или что-нибудь подобное. И как же в этих условиях рассчитывать на победу над таким мощным, грамотным и довольно инициативным, изобретательным врагом как современный империализм? Или снова мечтаем его шапками закидать?

Вот поэтому-то до сих пор и нет ни в России, ни где бы то ни было ещё ни одной по-настоящему авторитетной коммунистической партии, которая действительно обладает потенциалом настоящего лидера трудящихся и готова не только возглавить, но и привести трудящихся к победе. И сколь долго мы будем продолжать «стрелять без предупреждения» и хранить свои мозги в сладкой дрёме неприкосновенности для живой мысли, столь же долго будет бесчинствовать на нашей земле дикий разгул буржуазного беспредела.источник