Организованная преступность как порождение капитализма

Актуально для Капиталистической России сегодня

Из журнала «Вопросы философии», 1952 г., № 5, стр. 221-239                                                 

Гангстеризм на службе монополий США

За последнее время в США вы­шло немало книг и журнальных ста­тей, авторы которых сетуют на «порчу нравов» в США и толкуют о необходимости укрепить «этиче­ские стандарты американской обще­ственной жизни». Большинство этих авторов приходит к выводу, что «стандарты общественной этики» в современной Америке понизились, что их необходимо поднять, что «частная выгода» подчиняет себе «общественный интерес», что это от­ражается на деятельности политиче­ских партий буржуазии, на работе конгресса США во время выборов и т. д. Поток демагогической литера­туры, посвященной вопросам «обще­ственной этики», все увеличивается в США, особенно по мере приближе­ния президентских выборов. За перо берутся не только профессиональные философы и социологи американ­ской буржуазии, но и сенаторы, ад­вокаты и прочие.

Академия политических наук США посвятила этой теме один из выпусков своих «трудов» за 1952 год, в котором дипломированные ла­кеи империализма велеречиво рас­пространяются о необходимости «оздоровления» политической жизни США, разглагольствуют об «этике в американской государственной и общественной жизни».

Все они изощряются в напрасных попытках замаскировать зияющие язвы капиталистического строя в США. Дело в том, что использова­ние американскими монополиями бандитов и гангстеров стало одной из характернейших черт политиче­ской жизни США. Скрыть вопиющие факты связи монополий, аппарата демократической и республиканской партий, видных политических деяте­лей США с шайками бандитов и гангстеров уже невозможно.

Возмущение различных слоев об­щественности непрерывно растет. Это и порождает «философскую» литературу по вопросам «обществен­ной этики», призванную успокоить общественное мнение рассуждения­ми о возможности «восстановления этических норм», не меняя ничего в политическом и общественном строе страны.

Все эти теоретики империализма хотели бы внушить своим читателям, что разгул бандитизма в политиче­ской жизни США — явление «вре­менное», «случайное», якобы не при­сущее «американскому образу жиз­ни», и что с этим явлением легко справиться путем распространения различного сорта моральных пропо­ведей.

Лживость подобных рассуждений американских философов, социоло­гов и юристов совершенно очевидна. По существу их «теории» служат тому, чтобы оправдать и увекове­чить бандитизм, против которого они якобы выступают, отвлечь внимание общественного мнения от действи­тельных причин этого позорного явления, сбить с толку и дезориенти­ровать трудящихся. Факты разобла­чают такого рода попытки и обна­жают подлинные мотивы, побуж­дающие теоретиков американского империализма изобретать «теории» о причинах роста в США организованной преступности и роли пре­ступников в политической и обще­ственной жизни.

Ленин указывал, что эпоха импе­риализма характеризуется «…расте­рянными потугами буржуазии изба­виться от ею же созданной и для нее ставшей невыносимою законно­сти!»[1].

Одним из ярких проявлений раз­рушения буржуазной законности в период империализма является по­стоянное, ставшее системой, превра­тившееся в необходимую составную часть образа жизни буржуазии и остающееся, конечно, совершенно безнаказанным нарушение буржуа­зией ее же собственных законов, из­данных законодательными органами буржуазного государства. Именно этот факт в первую очередь и хоте­ли бы скрыть «теоретики», которые пишут об организованной преступ­ности в США. (У нас в России сейчас об организованной преступности пишут мало. И было бы странно, если бы было наоборот — ведь главные мафиози давно сидят у нас в парламентах и облечены высоким доверием Президента РФ. Что же касается буржуазных законов, то нашей буржуазии они стали мешать с самого начала, как только она установила их в нашей стране. Эти законы существуют исключительно для трудового народа России, для ее рабочего класса, самой же буржуазии, особенно крупной, монополистической и по совместительству всегда компрадорской — никакие законы никогда были не писаны. Она всегда делала то, что хотела, и как ей было выгодно в данную минуту. Власть же всегда и во всем оправдывала и потакала ей. Те «гонения», которые мы наблюдаем в последние месяцы в госаппарате России, связаны отнюдь не с борьбой с нарушителями закона, а исключительно с конкурентной борьбой в стане самой буржуазии. Борьба с коррупцией, под видом которой подаются те или иные репрессии против ставших неугодными госчиновников, есть всего лишь удобное прикрытие нового передела собственности между крупнейшими буржуазными кланами, возникшего вследствие жестокого экономического кризиса, поразившего капиталистическую Россию. — прим. )

Глубокий кризис буржуазной за­конности в современных условиях выражается также и в том, что пра­вящие круги империалистических государств стремятся избавиться — и с каждым днем все циничнее и наглее избавляются — от всех и всяческих правовых «стеснений» и переходят к открыто террористиче­ским методам подавления и ограб­ления народа. (И это мы видим сегодня в нашей стране во всей красе. Аргументы, которыми буржуазная власть в России пытается скрыть очередное ограбление трудящихся, новое наступление на их права день ото дня становятся все натянутей и фальшивее. Официальные лица настолько изолгались, что уже не знают, что придумать, и циничная правда нет-нет, да прорывается  наружу, отталкивая от буржуазной власти ее последних наивных сторонников. — прим. )

«Товарищ Сталин учит, что глав­ными чертами основного экономиче­ского закона современного капита­лизма является обеспечение макси­мальной капиталистической прибыли путем эксплуатации, разорения и об­нищания большинства населения данной страны, путем закабаления и систематического ограбления наро­дов других стран, особенно отста­лых стран, наконец, путем войн и милитаризации народного хозяй­ства, используемых для обеспечения наивысших прибылей»[2].

В погоне за максимальной при­былью империалистическая буржуа­зия не довольствуется ограблением трудящихся в рамках буржуазной законности. Она отбрасывает в сто­рону даже те призрачные ограниче­ния, те номинальные преграды, кото­рые иной раз ставят ей законы, скроенные по старой, доимпериали­стической мерке. «Интерес права, — писал К. Маркс в одной из своих ранних работ, — получает возмож­ность говорить, поскольку это есть право интереса, но он должен мол­чать, как только он сталкивается с этим святым»[3]. С особенной силой эти слова звучат теперь, когда неуемные аппетиты агрессивной им­периалистической буржуазии не уме­щаются в рамках ею же установлен­ного права, ломают его, уничтожают всякое подобие права и на его месте устанавливают стихию бесстыдно­го, издевательского, ничем не сдер­живаемого и ничем не ограничи­ваемого ограбления и угнетения на­рода. (Да уж… Один только «Платон» чего стоит! А платные парковки в Москве и платный въезд в столицу? А налог на дождь? Всего даже не перечислить! Еще совсем недавно мы бы над этим только посмеялись. А сегодня вынуждены жить в этой мерзости…

Мудрости Маркса остается только искренне позавидовать. Изумительно точно и глубоко сказано: «интерес права» и «право интереса»… — прим. )

В послевоенные годы Америку буквально захлестнуло половодье государственной уголовщины, что нельзя рассматривать иначе, как установление в США режима правя­щей уголовщины по знакомым уже гитлеровским образцам. (Интересное замечание! Сращивание государственной власти с преступностью как одно из проявлений фашизма. А ведь буржуазную Россию с самого начала называли «бандитской», чего не отрицали даже официальные лица, фильмы такие снимали… — прим. )

Это и желают скрыть американ­ские буржуазные юристы и социоло­ги, которые посвящают свои труды вопросам «общественной этики» и «проблемам роста организованной преступности» в США.

Широко используемые американ­ским империализмом гангстеры, рекетчики (сейчас говорят «рэкетиры» — прим. РП) и провокаторы всякого ро­да — все то, что получило название «организованной преступности», — представляют собой последний ре­сурс, к которому монополисты при­бегают для охраны своей олигархи­ческой диктатуры. Превращение пре­ступников, уголовников, бандитов в уполномоченных государственной власти наряду с сенаторами и полис­менами, таможенными досмотрщи­ками и налоговыми инспекторами стало обычным, повседневным яв­лением в США и представляет собой одно из выражений фашизации буржуазного государства. (Теперь то, о чем мы выше подумали, сказано прямо. Значит, мы не ошиблись. Но это означает, что фашизация буржуазной России началась с самого начала 90-х годов, если не в конце 80-х. При Путине же она только усилилась в громадных размерах, фактически подчинив или скорее включив организованную преступность в систему государственной власти в стране. Перестройку, получается, учитывая, что одним из активнейших ее элементов были уголовники, можно назвать фашистским путчем! Очень интересно. Об этом стоит подумать.
Еще один момент, который стоит отметить, потому что сразу возникает вопрос, как же не распознали, когда в стране было столько коммунистов. В начале 50-х гг. в СССР хорошо знали, что такое фашизм. А вот к середине 80-х годов об этом, видимо, совсем забыли. Разумеется, забыли не случайно, а вследствие определенной, вполне целенаправленной идеологической обработки. В итоге в сознании советских коммунистов и трудящихся масс осталась только форма — название «фашизм», без присущего ему содержания. Вот потому наши сегодняшние «коммунисты» с кпссовским стажем считают фашизмом разрушение памятников классикам марксизма и героям революции, а настоящий матерый фашизм у себя под носом не видят в упор. Некоторые, особо маститые, додумались до «фашизма на экспорт», не понимая того, что экспансия вообще присуща капитализму (тот же захват рынков!), тем более в стадии империализма, не говоря уже о такой форме империализма как фашизм. — прим. )

Дипломированные лакеи амери­канского империализма долгое вре­мя обходили молчанием существование организованной преступности. Но в последнее время и они при­нуждены выступить с какими-то «теориями», объясняющими это зло социальной жизни США.

Буржуазные социологи изобре­тают какие угодно «теории», лишь бы увести от вопроса о подлинных причинах возникновения и процвета­ния организованной преступности в США. (Кстати, да. Интересен вопрос откуда организованная преступность взялась в буржуазной России? Понятно, что корни ее в Перестройке. Но как и почему она возникла? Что стало тому причиной? Ведь в СССР ее не было. — прим. РП)

Они видят причины возникно­вения организованной преступности в устремлении «энергии» в те обла­сти, «где есть надежда на крупные барыши»[4], объясняют ее «естествен­ным» применением «организацион­ных методов, которых придержи­вается современный бизнес»[5], и другими, по существу столь же апологетическими соображениями, не задевающими основ капиталисти­ческого строя. (А вот и ответ на заданный выше нами вопрос! Его дали буржуазные социологи, которые, надо сказать, очень откровенны и правдивы, если уметь их правильно понимать. Организованная преступность появилась в Перестройку как прямое следствие разрушения основ социализма, уничтожения общественной собственности на средства производства и установления частной собственности, как закономерный результат отмены монополии внешней торговли. Огромные барыши, получаемые шакалами и падальщиками всех мастей от разграбления и распродажи за рубеж советского народного достояния, вызвали ее к жизни! Именно это — т.е. примитивную банду грабителей! — и называют неизвестные нам американские социологи «организационными методами, которых придерживается современный бизнес»! Самокритично, ничего не скажешь. — прим. )

Некоторые теоретики, с тревогой констатируя рост организованной преступности, видят в этом разложе­ние общественных принципов, паде­ние морали, подробнейшим образом описывают пути проникновения орга­низованной преступности во все звенья государственной и обще­ственной жизни и отступают перед анализом действительных причин распространения этого зловещего явления общественной жизни США.

Организованная преступность об­служивает интересы капиталистов, она нужна монополистам и потому организуется, направляется, исполь­зуется и охраняется ими. (Нужна монополистам! Организуется ими! Направляется! И охраняется! Как охраняется? Да с помощью буржуазного государства, вот как! Вот потому-то и легализуется проституция и наркоторговля, и даже суммарный объем доходов по этим направлениям «бизнеса» не стыдно теперь включать официально в ВВП страны — ряд европейских стран это уж делают. То ли еще будет! Уже пытаются узаконить торговлю человеческими органами, работорговлю и пр. Вот так капитализм «искореняет» преступность — делает ее нормой жизни! — прим. ) Организо­ванная преступность в современной Америке представляет собой состав­ную часть политической надстройки прогнившего капиталистического об­щества.

Организованная преступность и особенно ее вооруженная сила — гангстеры — нужны монополиям как средство борьбы с организованными рабочими, средство насилия над тру­дящимися, используемое тогда, когда бессильна демагогия и другие сред­ства воздействия. («Когда бессильна демагогия…». Это значит, что рабочему классу России, чем выше будет его сознательность, чем чаще и решительнее он станет бороться за свои права, тем чаще придется сталкиваться с криминальными бандами, которых будет натравливать на него действующая буржуазная власть. Такие случаи уже известны в России, но нападениям, угрозам и прочим «мерам физического воздействия» подвергались по большей части единичные рабочие, как правило, рабочие лидеры.  Теперь же с ростом протестной (читай — революционной) активности рабочих масс можно ожидать массированного воздействия на рабочий класс. Что это значит? А это значит, что рабочим надо готовиться защищать себя и свои семьи во время протестных акций — забастовок, митингов, демонстраций и пр. Буржуазия не оставляет им выбора как отвечать на войну войной. — прим. ) «Важным (быть может, наиболее важным) источником, в самом реальном смысле этого слова, и питательной средой для воз­никновения различных банд, рекетчиков и преступных организаций всякого рода, — пишет видный пред­ставитель американской так называ­емой криминологии проф. Тенненбом, — явилась острая, не останавли­вающаяся перед насилием борьба между трудом и капиталом в Соеди­ненных Штатах… В конфликтах меж­ду рабочими и предпринимателями насилие стало постоянным средством разрешения противоречий, а неиз­менным спутником этой борьбы яви­лись вооруженные банды гангсте­ров…»[6]. Это вынужден признать бур­жуазный социолог, хотя он и не де­лает из своего признания никаких выводов.

Возникнув как средство в руках капиталистов для срыва и подавле­ния забастовок, гангстеризм широко используется американскими капита­листами в борьбе с рабочим движением. Некоторые предприниматели прибегают с этой целью к услугам специальных агентов, вроде ганг­стерско-штрейкбрехерской фирмы «Братья Бергофф и Уодделл», кото­рая берется в течение 72 часов до­ставить в любое указанное ей место 10 тысяч вооруженных людей, гото­вых на все[7]. (Не напоминает ли это ЧОПы и частных армии, содержащиеся в штате практически всех российских монополий? Обратите внимание на то, что важнейшая функция указанной фирмы — штрейкбрехерство. И особо отмечается причина появления ганстеризма как явления — срыв забастовок. То есть важнее всего капиталистам именно прекратить забастовку. И здесь главный фактор даже не ганстеры, не преступники, не криминал, а нанятые ими рабочие, предающие своих бастующих товарищей по классу. Отсюда и метод борьбы с ганстеризмом и штрейкбрехерством — рабочая солидарность. Она должна стать такой высокой, чтобы капиталу и его приспешникам было невозможно найти таких рабочих, которые наплевали бы на своих товарищей. То, что это возможно, доказала история рабочего движения нашей собственной страны — тогда еще царской России. Как пример, см. здесь. — прим. ) Более крупные капита­листы предпочитают держать соб­ственные отряды вооруженных ганг­стеров, которым они под разными прозрачными предлогами регулярно выплачивают «заработную плату». Автомобильную компанию Форда обслуживают специальные гангстер­ские шайки Адониса и Д’Анна. Нью-йоркская «Фелпс-Додж Компа­ни» использует для подавления заба­стовок гангстеров из банды одного из наиболее опасных преступников Америки — Альберта Анастазиа. «Детройт Стоув Веркз» пользуется услугами бандитов братьев Перроне. Главарям гангстерских банд капита­листы платят огромные деньги и всячески заботятся о том, чтобы они вели беспечальное существование. Так, старший из братьев Перроне по­лучает от «Детройт Стоув Веркз» от 40 до 65 тысяч долларов в год.

Обслуживание гангстерскими шай­ками «потребностей» капиталистов не составляет секрета для американ­ской общественности. Даже нашу­мевшая комиссия Кефовера, которая специально занималась «всеобщим расследованием организованной пре­ступности, действующей во всеаме­риканском масштабе», в своем офи­циальном отчете писала о существу­ющей в Детройте «системе деловых соглашений между предпринимателя­ми и рекетчиками, соглашений, в соответствии с которыми рекетчики должны принимать участие в борьбе против организованного рабочего движения».

О характере этого участия можно судить по описанию одной из ганг­стерских расправ с забастовщиками, приводимому Тенненбомом в книге «Преступление и общество»: «…На платформы грузовых автомобилей были поставлены пулеметы Гатлин­га, после чего эти автомашины друг за другом потянулись в ночной тем­ноте по улицам шахтерских дереву­шек, где со своими семьями жили забастовщики. Когда процессия въезжала в деревню, обычно тянув­шуюся двумя рядами домов вдоль железнодорожной линии, охранники делали пару винтовочных выстрелов с автомашины, чтобы спровоциро­вать шахтеров на ответную стрельбу, а затем в дело вступали пулеметы, автомобили двигались по деревне на самой малой скорости, выпуская в минуту по 250 пуль, которые реше­тили палатки и лачуги шахтеров, ко­ся, калеча и убивая мужчин, жен­щин и беззащитных детей»[8]. (Сейчас это называется «антитеррористическая операция»… — прим. )

Сотрудничество между крупными гангстерами и крупными предприни­мателями даже комиссия Кефовера назвала мрачной страницей в исто­рии американской промышленности. А один из членов комиссии, сенатор О’Конор, невольно объяснил причи­ны возникновения этой «мрачной страницы». «Плохи, должно быть, дела у американских промышленни­ков, — заметил он, — если они не могут делать бизнес, не вступая в кон­такт с бандитами»[9]. (Действительно, если наши либералы-перестроечники оказались не в состоянии обойтись без бандитов и преступников, значит не было у них никакой поддержки в народе в Перестройку. Иное дело, что народ советский, рабочий класс СССР был не организован. Тот, кто должен был его организовать — коммунисты  — обанкротились, предпочли сбежать с поля боя — сдали партбилеты и т.п. Это значит, что сегодня наш рабочий класс должен сделать выводы из того своего поражения. Он не имеет права допускать никакой неорганизованности, потому что всякая неорганизованность сродни его поражению. Рабочий класс должен стать единым сплоченным стальным кулаком, только тогда ему будут не страшны ни гангстеры, ни их хозяева — капиталисты, готовые ради защиты своих прибылей на любую подлость и любое преступление. — прим. )

Дела у американских капитали­стов действительно плохи, и есть непосредственная связь между пло­хими делами американских монопо­листов и тем, что они все шире при­влекают гангстеров к участию в борьбе с рабочим движением. Не до­вольствуясь судебной и несудебной репрессией, широко применяемой ка­питалистическим государством в от­ношении трудящихся, американские капиталисты все в большей мере опи­раются на гангстеров как на полити­ческую силу, наподобие германских штурмовиков или сквадристов Мус­солини. В условиях господства в Со­единенных Штатах капиталистиче­ских монополий гангстеризм процве­тает в первую очередь потому, что гангстеры нужны монополиям, нуж­ны так же, как полиция, суд, госу­дарственный аппарат. Именно этим и объясняется тот культ гангстериз­ма, который изо дня в день насаж­дают американские газеты, так на­зываемая художественная литерату­ра, кино, радио. Уголовная хроника заменяет в США художественную литературу. «Не существует стати­стических приемов, — пишут амери­канские криминологи Титерз и Рейнмэн, — при помощи которых можно было бы подсчитать число лиц, став­ших на путь преступления под влия­нием газет»[10]. (Сегодня в России мы видим аналоги тех явлений, о которых говорится в статье. Криминал, уголовщина стали модой у молодого поколения наших граждан, в первую очередь, у ребят с рабочих окраин, чьи отцы и деды трудились или трудятся на заводах, стройках, шахтах, электростанциях. Причина тому все та же — СМИ, специальная идеологическая обработка. Телевидение, видео, литература последние десятилетия откровенно рекламировали уголовный мир, рисуя из его представителей героические образы чуть ли не Робин Гудов. Результат налицо — рабочая молодежь в значительной степени разделяет специально навязанные ей чуждые классовые иллюзии, что уголовный мир и его порядки и есть нормы человеческого общежития, а значит является легкоуправляемой своими классовыми врагами, которые заставляют ее действовать против своих пролетарских классовых интересов. — прим. )

По данным этих же авторов, 49% опрошенных правонарушителей захо­тели иметь оружие под влиянием ви­денных ими кинофильмов, 28% из­влекли из кинофильмов сведения о способах воровства, 21% научились в кино одурачивать полицию, 12% заявили, что виденные ими фильмы «вдохновили» их на совершение пре­ступления, 45% приобрели из виден­ных ими фильмов представление о «легких деньгах», 26% под влиянием кино решили стать «блатными» и 20% начали мечтать о карьере бан­дита или гангстера[11]. (В российских СМИ встречались результаты соцопросов буржуазных социологов, в которых фигурировали примерно такие же, если не выше, цифры. Американской капитал, проведя эксперимент с собственным трудящимся населением, теперь распространил эти эффективные методы обработки на весь подконтрольный ему капиталистический мир. — прим. ) «Гангстер, — от­мечает Реклисс, — бесспорно, являет­ся наиболее заметной фигурой в Америке»[12]. Всесторонне продуман­ную программу подготовки гангсте­ров из молодежи американская реак­ция осуществляет совершенно так же, как она готовит солдат для аг­рессивной войны против государств лагеря мира и демократии. Амери­канские гангстеры — это оружие, которое монополии все шире исполь­зуют против сил демократии и про­гресса, для преступной войны против своего собственного народа, для проведения политики террора в отно­шении народных масс, оказывающих все более активное сопротивление преступным планам американской реакции по подготовке агрессивной войны за мировое господство.

Участие гангстерского элемента в борьбе американских капиталистов с организованными рабочими — наи­более важная и потому наиболее тщательно скрываемая форма обслу­живания организованной преступно­стью интересов монополий. Гораздо более заметной формой является участие организованной преступно­сти в конкурентной борьбе американ­ских монополий между собой, борь­бе, повседневным выражением кото­рой служит грызня между двумя крупнейшими буржуазными партия­ми Соединенных Штатов — респуб­ликанской и демократической.

В Соединенных Штатах действует так называемая система дележа до­бычи, в соответствии с которой все выборные и занимаемые по назначе­нию должности на государственной службе, все «теплые местечки» за­мещаются сторонниками партии, по­бедившей на выборах. Известно, что американской буржуазии совершен­но безразлично, какая из двух пар­тий оказывается победительницей на фeдepaльныx или местных выборах, так как обе они с одинаковым усер­дием обслуживают интересы крупно­го капитала. «Не имеет ни малейше­го значения, — писал философствую­щий банкир Мартин, — какая поли­тическая партия стоит у власти и ка­кой именно президент держит в сво­их руках бразды правления». (Полезное замечание к той истерике, что устраивают российские СМИ в период президентских выборов в США. Наши журналисты и аналитики усиленно обсуждают возможные «повороты» в политике будущего президента — раньше это был Б. Обама, теперь — Трамп, забывая указать, что все эти так называемые «повороты» не более чем флуктуации, ничтожные отклонения от четкого и давно выбранного курса подавления всякого революционного и даже просто прогрессивного демократического движения в стране, а на международной арене — всякой страны, которая пытается вести  самостоятельную и независимую политику, тем более, если эта политика революционна. — прим. ) Однако для отдельных монополистов и их объединений в центре и на местах, для конкурирующих между собой корпораций и различных политиче­ских клик, боссов и всякого рода партийных лидеров далеко не все равно, какой именно персонаж зай­мет тот или иной пост в федеральной или местной администрации. Между двумя партиями и их лидерами нет и не может быть никаких принци­пиальных разногласий, грызня меж­ду этими партиями стимулируется перспективой «дележа добычи».

В доказательство того, что амери­канские выборы представляют собой не более как скверный фарс, что это даже не игра в демократию, а глум­ление над нею и над народом, доста­точно указать на ту роль, которую в этих выборах играет организован­ная преступность. Связи между по­литической машиной любой из двух основных партий и организованной преступностью сложны и многооб­разны. Политическая машина в США контролирует голоса избирателей. Контроль над голосами избирате­лей — это победа на выборах, а победа на выборах — это захват «добычи», захват должностей в ор­ганах государственного управления и, следовательно, контроль над по­лицией, судьями, прокурорами, го­родскими советами, шерифами, мэра­ми городов, а также правительством штата и в значительной мере над федеральным правительством. Таким образом, назначение партийной ма­шины «республиканцев» и «демокра­тов» — это в первую очередь осуще­ствление контроля над голосами из­бирателей. «Машина может суще­ствовать только при том условии, — откровенно заявляет криминалист Реклисс, — если в день выборов она законными или незаконными метода­ми обеспечит голоса избирателей»[13]. «Законные методы» — это демагогия, лживые посулы всякого рода, спеку­ляция на расовых и национальных предрассудках отсталых избирателей и т. п. Незаконные или, попросту го­воря, преступные методы осуществ­ляются при помощи организованных преступников, в частности, гангсте­ров. (Сейчас спектр незаконных методов серьезно расширился, по крайней мере, в России, но, думаем, и в развитых капиталистических странах мира, в том числе в США, тоже. Ведь не в России же эти новые методы были изобретены! Наша буржуазия не способна даже здесь проявить инициативу и самостоятельность — она строго копирует западные образцы, внедряя у себя в стране все то, что прошло успешную апробацию в США, Европе или их колониях. Главнейшим незаконным методом сегодня в России на выборах всех уровней является откровенная подтасовка голосов избирателей. Итоговые результаты попросту рисуются в нужном правящей группировке раскладе. Какого-либо серьезного контроля за выборами организовать невозможно, поскольку весь госаппарат в стране пляшет под дудку монополий. В начале 50-х годов в США был все-таки более высокий уровень демократии, чем то, что мы имеем сегодня в России. — прим. )

Участие организованной преступ­ности в выборах ответственных пред­ставителей государственной власти в США имеет различный характер. Оно выражается в передаче преступ­ным синдикатом или отдельным гангстером крупных денежных сумм в избирательный фонд соответствую­щей кандидатуры. Сведения о тако­го рода операциях, естественно, тща­тельно скрываются. Однако даже комиссии Кефовера пришлось кон­статировать, что в 1948 году при вы­борах губернатора в штате Миссури «банда Капоне», стремясь обеспечить успех «своему губернатору», израс­ходовала в пользу кандидатуры Смита около 100 тысяч долларов. Победу на выборах одержал, конеч­но, Смит.

Но обычно участие уголовных эле­ментов в выборах не ограничивается уплатой денежных взносов. Гангсте­ры широко применяют и другие спо­собы содействия своим действитель­ным или потенциальным покрови­телям из государственного аппарата. Они фальсифицируют списки избира­телей, внося в них имена несуще­ствующих лиц; запугивают или по­хищают чиновников, назначенных для контроля над проведением выбо­ров, в результате чего им удается продвинуть на соответствующие по­сты «верных людей»; заполняют в бюллетене графу, оставленную из­бирателем пустой, или заполняют в бюллетене вторую графу и тем са­мым делают бюллетень недействи­тельным; искажают итоговые цифры; подменяют избирательные бюллете­ни; заполняют избирательные ящи­ки фальшивыми бюллетенями до то­го, как открываются избирательные пункты; похищают избирательные урны; голосуют от имени лиц, кото­рые более не проживают в данном избирательном округе; голосуют вме­сто тех, кто по какой-либо причине не зарегистрировался; голосуют за тех, кто не явился тотчас же после начала голосования, и таким обра­зом лишают «запоздавших» возмож­ности проголосовать на том основа­нии, что они якобы уже голосовали; обстреливают избирательные участ­ки и заставляют избирателей раз­бегаться; похищают или ликвидиру­ют функционеров враждебной пар­тии; убивают наиболее энергичных противников представляемой ими партии. Бандиты заставляют изби­рателей голосовать не за того, за кого те хотят отдать свои голоса. Для достижения целей, поставлен­ных перед ними «машиной», ганг­стеры используют мошенничество, шантаж, похищение людей и докумен­тов, насилие всех видов. В усло­виях ожесточенной избирательной борьбы преступники применяют од­новременно все эти средства и спо­собы фальсификации действитель­ной воли избирателей и результатов выборов. (И опять мы оказались правы! Ничего нового наша российская буржуазия не выдумала. Все, что сегодня мы видим в России на выборах — это распространение «ценнейшего» американского опыта, применявшегося еще в первой половине прошлого века. Но есть и существенная разница между той Америкой и современной Россией. Тогда эти методы осуществляло все-таки не государство, а гангстеры (организованная преступность), хотя и имеющие тесные связи с государственной властью. Сегодня же у нас в России мы не можем говорить просто о связях — сегодня подобные ганстерские методы взяла на вооружение сама  государственная власть в нашей стране, этим занимается весь госаппарат, который не просто сросся с организованной преступностью — он полностью подчинен ей! — прим. )

Организованных преступников объ­единяет и с демократами и с респуб­ликанцами ненависть к прогрессив­ным элементам, деятелям и органи­зациям. «Поскольку у заправил политической машины и ракетчиков имеется общий враг в лице прогрес­сивных элементов, — откровенно за­являют профессора Темплского уни­верситета в Филадельфии Барнз и Титерз, — их связывают чувство вза­имной симпатии и крепкие узы идео­логического и социального родства»[14]. Барнз и Титерз не решились пойти дальше и указать, что эти родственные узы и взаимная симпатия аме­риканских уголовников и американ­ских политиканов имеют сугубо корыстную подоплеку.

Организованные преступники, уча­ствуя в трагикомедии выборов, вполне основательно рассчитывают на то, что «машина», одержавшая с их помощью победу на выборах, а также назначенные «машиной» руко­водители полиции, судьи и прокуро­ры будут оказывать им всяческое содействие не столько из благо­дарности за прошлые, сколько в рас­чете на будущие услуги. «Характер­ной чертой организованной преступ­ности, имеющей существенное значе­ние для обеспечения иммунитета ее кадров и жизнеспособности преступ­ных организаций, — пишет, как о де­ле обычном и общеизвестном, проф. Реклисс, — является их тесная связь с политической машиной. Речь идет не о случайных взаимоотношениях, а о прямой связи с политическими бос­сами, стоящими во главе машины»[15].

Безнаказанность организованных преступников в США в обмен за услуги, оказываемые ими предприни­мателям в борьбе с рабочими и во время выборов, общеизвестна. Отме­тим только, что совсем недавно, в 1950—1951 годах, деятельность се­натской комиссии Кефовера, создан­ной в целях самой беззастенчивой демагогии, показала, что в США никто и не собирается бороться с гангстерами, состоящими на службе у монополий.

«Во многих кругах существовало неправильное представление, — чита­ем мы в заключительном разделе отчета комиссии, — что комиссия имела в виду выступить в крестовый поход против преступности и заса­дить всех преступников за решетку. В действительности комиссия бы­ла — и остается — органом рассле­дования, не облеченным ни правом осуществлять уголовное преследова­ние, ни правом рассматривать дела о тех или иных преступлениях по су­ществу»[16].

Деятельность этой комиссии све­лась к демагогическим заявлениям, которые председатель ее Кефовер собирался в дальнейшем использо­вать при выдвижении своей канди­датуры на пост президента США.

Полнейшая безнаказанность орга­низованной преступности в США связана с тем, что она стала непре­менным элементом всех учреждений общественной жизни и государствен­ного аппарата. За последние годы внедрение рекетнических и гангстер­ских элементов в мир бизнеса при­обрело настолько систематический и устойчивый характер, что в амери­канской литературе для обозначения этого процесса появился даже осо­бый термин — «инфильтрация», — употребляемый нередко без всяких пояснений, как общепринятый. День­ги, полученные от эксплуатации игор­ных притонов и публичных домов, преступники вкладывают в различ­ные отрасли легальной деятельности. По официальным подсчетам комис­сии Кефовера, преступные элементы основательно закрепились примерно в пятидесяти отраслях легального бизнеса, начиная от дансингов и кегельбанов и кончая производством стали и радиовещанием[17]. (И этот процесс в России имел место. Причем не в качестве «инфильтрации», то есть каких-то очаговых, иногда встречающихся явлений, а как явление системное и распространенное повсеместно. Кажется, уже всем известно, что любой уголовный авторитет в РФ одновременно, как правило, крупный бизнесмен и какой-нибудь депутат. И чем он «авторитетнее», тем выше стремится залезть по государственной лестнице. Вспомните хотя бы печально известного Цапка из станицы Кущевской Краснодарского края. Фигура, казалось бы, невелика, но все при ней — и бандитизм, и бизнес, и государственные регалии и полномочия. Легализация преступных доходов в России стала тотальным явлением, характернейшей чертой новоявленного российского капитализма. — прим. ) Сам Кефо­вер считает, что таких отраслей имеется более семидесяти.

Страдают от этой «инфильтрации», конечно, не дельцы, которые исполь­зуют преступные элементы в своих интересах, а трудящиеся классы. В результате «инфильтрации» аме­риканским гражданам приходится платить более высокие цены и за товары и за услуги, приходится ми­риться со скверным качеством про­дукции, производимой теми отрас­лями промышленности, в которых господствуют гангстеры. Народ стра­дает от рекетническо-гангстерской «инфильтрации» потому, что обшир­ные экономические ресурсы, контро­лируемые гангстерами, рекетчиками, дают им возможность все более рас­ширять и укреплять свое влияние. (Ну, «качество» капиталистической продукции — это вообще отдельный разговор! 

На наших глазах в США происхо­дит процесс организационного слия­ния большого бизнеса с организован­ной преступностью, с рекетническими и гангстерскими синдикатами, тре­стами и комбинатами. Уже теперь в ряде случаев невозможно установить, является ли в Соединенных Штатах рекет разновидностью капиталисти­ческого предпринимательства или же американский бизнес является раз­новидностью преступной деятельно­сти. (Хорошо сказано! Только теперь так можно сказать не только про американский бизнес, но про бизнес вообще, любой страны, и уж в первую очередь про бизнес капиталистической России! — прим. ) Даже буржуазные криминали­сты вынуждены признать, что мето­ды, с помощью которых обогащаются рекетчики и гангстеры, «ничем не об­личаются от тех, которые бизнесмен, политический делец и всякий другой, хитростью и изворотливостью доби­вающийся успеха в нашем разложив­шемся обществе, устраивает свои дела»[18].

Аналогичные процессы происходят в государственном и партийном ап­паратах. Общеизвестно, что в течение ряда лет организация демократиче­ской партии в Нью-Йорке во главе с Хайнсом действовала под руковод­ством главаря нью-йоркских рекетчиков Шульца, тогда как аппараты республиканской и демократической партий в Чикаго управлялись бандой Аль-Капоне. Прошло немало лет, однако характер отношений между организованной преступностью и партийными организациями остался прежний, изменились только имена действующих лиц и методы воздей­ствия организованных преступников на политику. Этого не могла не отме­тить в своих отчетах и комиссия Кефовера, которая писала, что в Нью-Йорке место Шульца занял «король преступного мира Америки Фрэнк Костелло», в значительной мере ру­ководивший и нью-йоркской органи­зацией республиканской партии. За­писи телефонных переговоров Ко­стелло показывают, что это деловой человек, посвящающий утренние ча­сы разговорам с подчиненными ему рекетчиками, находящимися в раз­личных частях страны, а остальное время — вопросам политики, таким, как комплектование законодатель­ных, исполнительных и судебных органов штата, замещение должно­стей в органах городского управле­ния и т. п. Комиссия под председа­тельством Кефовера отметила, что «зловещее влияние Костелло в руко­водящих органах демократической партии в Нью-Йорке весьма ве­лико»[19].

Подобный вывод пришлось сде­лать комиссии и в отношении бру­клинского гангстера Адониса, перед которым, как указала комиссия в своем отчете, деятели республикан­ской и демократической партий «пол­зали на животе и старались зару­читься его помощью и раздобыть у него деньги для проведения выбо­ров»[20]. Сам Адонис нисколько не скрывает, что тратил тысячи дол­ларов и использовал десятки своих «ребят» для «проведения» выборов. Адонис вел себя перед комиссией настолько нагло, что даже видавшие виды сенаторы обратились к соответ­ствующим властям с просьбой при­влечь этого бандита к уголовной от­ветственности за… «неуважение к сенату», а сенатор Кефовер писал позднее, что этот «наглый бруклин­ский гангстер поднялся весьма высо­ко во всех трех сферах, которые в США слились в нечестивую трои­цу, — в преступлении, политике и бизнесе»[21]. (Тоже неплохо сказано — «нечестивая троица»! Видимо, эта та самая «троица», которой и поклоняется господствующий класс буржуазии в РФ и которую освящает своим благословением патриарх РПЦ. — прим. )

За последние годы слияние аппа­рата организованной преступности с партийным аппаратом принимает новые формы. Оно нередко носит уже не только организационный, но и, так сказать, непосредственно «личный» характер: одно и то же лицо одновременно является партий­ным лидером, боссом определенного района или целого штата и руково­дителем преступной организации, действующей в районе или на терри­тории штата. Нет необходимости до­казывать, что при этих условиях преступная деятельность гангстерско-рекетнической банды максималь­но облегчается, тогда как деятель­ность партийного аппарата целиком подчиняется интересам банды и при­обретает весьма своеобразное напра­вление, поскольку партийная органи­зация становится ответвлением объ­единения преступников или преступ­ного синдиката.

О том, что получается в резуль­тате, можно судить по примеру гу­бернаторских выборов в Миссури в 1948 году. На выборах этих против некоего Смита решил выступить дру­гой местный политикан, Мак-Китрик. Первым делом он отправился на поклон к Бинаггио — канзасскому боссу демократической партии и од­новременно руководителю сети игор­ных притонов. (Ну, Россию этим сегодня не удивить. У нас и губернаторы и прокуроры владеют публичными домами и игорными притонами, а не просто руководители каких-то там местных партийных отделений. — прим. ).  Мак-Китрику было известно, что Бинаггио намеревается расширить и легализовать свой игор­ный бизнес и поэтому собирается значительную часть средств, которые он в качестве партийного босса рас­ходовал ранее на политическую игру, пустить на более доходную игру в кости и рулетку. Ввиду этого ему был необходим «свой губернатор».

На политическом обеде в Спрингфильде Бинаггио сказал Мак-Китрику, что ему следует выйти из игры, потому что «ребята», т. е. гангстеры, из Ист-Сейнт-Луиса его не поддер­жат. Зная, что у Бинаггио много друзей и сторонников, что он может пустить в ход большие деньги, по­заимствовав их из игорного бизнеса, Мак-Китрик, как он сам заявил ко­миссии Кефовера, сказал Бинаггио: «Если ты принял решение, игра, я полагаю, окончена, потому что прой­дет тот, кого ты поддержишь». Вы­ходить из игры Мак-Китрик, однако, медлил, и вскоре ист-сейнт-луисская банда предложила ему сначала 35, а затем 50 тысяч долларов отступно­го. Мак-Китрик продолжал тянуть, и тогда Бинаггио предложил ему вместо губернаторской должности должность генерал-атторнея (проку­рора) штата, причем сообщил ему, что банда «готова оплатить все его расходы» из расчета тысячи долла­ров в месяц за все время его пребы­вания в указанной должности и под­держать выдвижение Мак-Китрика в федеральный сенат от демократи­ческой партии, опять-таки с оплатой «расходов». В ответ на вопрос Мак-Китрика, почему Бинаггио настаи­вает на том, чтобы Мак-Китрик бал­лотировался в генерал-атторнеи, Бинаггио цинично заявил: «Говоря откровенно, нет уверенности в том, что Смит разовьет достаточную мощ­ность… Мы рассчитываем, что если ты будешь генерал-атторнеем, ты его подтянешь и заставишь развить большую мощность…»[22]. (И в России теперь многие, особенно ключевые должности продаются и покупаются. Даже цены в СМИ как-то приводились… Разумеется, в миллионно-долларовом исчислении. — прим. РП)

Так в долларовом королевстве «выбираются» губернаторы и проку­роры, так осуществляется в нем пре­словутое разделение властей, выра­жающееся теперь в том, что каждая из них играет свою особую роль в обслуживании банды организован­ных преступников. (Очень правильное замечание! Действительно, вот это и есть на деле, в реальной жизни то самое «разделение властей», о котором в Перестройку советским трудящимся все уши прожужжали либералы с демократами. — прим. )

Система взяточничества и прямо­го подкупа все более обнажается в ходе предвыборной кампании, кото­рая в настоящее время имеет место в США. Американская печать сооб­щает, например, факты, изобличаю­щие продажность кандидата от рес­публиканской партии на пост вице­-президента сенатора Никсона. Де­ло получило столь широкую огласку, что в американской печати появи­лись требования, чтобы Никсон снял свою кандидатуру на пост вице-пре­зидента, так как стало известно, что сенатор Никсон, помимо своего жа­лованья сенатора, получает деньги от богатых калифорнийских пред­принимателей. (А ведь этот Никсон впоследствии стал даже Президентом США! — прим. РП) По сообщению газеты «Чикаго трибюн» от 8 июля сего го­да, покупка голосов участников съездов обеих буржуазных партий США производится не только путем предложения прибыльных прави­тельственных постов и других «лако­мых кусочков», но и путем уплаты наличными.

Перед нами вышедшая в 1952 году в США книга Ли Мортимера и Дж. Лейта «США — конфиденци­ально» и две статьи первого из этих авторов, напечатанные в журнале «Нью америкен меркьюри» в мае и июле 1951 года. В книге и в обеих статьях содержатся данные, свиде­тельствующие о тесных связях орга­низованных преступников не более не менее, как с самим председателем сенатской комиссии по расследова­нию организованной преступности Кефовером и сотрудниками этой ко­миссии. Мортимер и Лейт сообщают, что, как только была создана комис­сия Кефовера, организованные пре­ступники довели до сведения ее пред­седателя, членов и сотрудников, что всеамериканский преступный кар­тель создал специальный фонд в 100 миллионов долларов, который будет израсходован осенью 1952 го­да в ходе выборов в муниципальные органы, выборов в органы штатов, в федеральный конгресс и, наконец, в ходе президентских выборов. Тем са­мым всем заинтересованным лицам дали понять, что организованные преступники намерены использовать период выборов, чтобы покарать своих врагов и щедро вознаградить друзей. Сенатора Кефовера это должно было особенно заинтересо­вать, так как он, как известно, соби­рался в то время «попробовать» вы­ставить свою кандидатуру на пост президента или вице-президента от демократической партии на ноябрь­ских выборах 1952 года. Поэтому он принял все зависящие от него меры к тому, чтобы, обрушившись на мел­кую рыбешку, взять под свою защи­ту воротил преступного бизнеса. За­дача эта была не очень сложной, если учесть, что один из членов ко­миссии, республиканский сенатор Тоуби, постоянно выступавший на заседаниях комиссии с патетически­ми речами о необходимости неуко­снительной борьбы с организованной преступностью, в начале 30-х годов был избран губернатором штата Нью-Гемпшир на деньги, собранные его сторонниками с контрабандистов виски в период действия «сухого за­кона», а в 1950 году добился своего переизбрания в федеральный сенат, использовав для этого средства, по­лученные от крупнейшего нью-джерсийского гангстера Вилли Моретти. Старший юрисконсульт комиссии Ке­фовера, Хэлли, проявлявший особен­ную бойкость при допросах предста­вителей преступного мира, был при­влечен для работы в комиссии ближайшими «соратниками» Костел­ло — нью-йоркским боссом демокра­тической партии Эдом Флинном и судьей Пекора. Мортимер и Лейт утверждают, что Хэлли использовал комиссию Кефовера как трамплин в продвижении к крупному государ­ственному посту, и именно поэтому он всячески старался добиться рас­положения королей организованной преступности. Сейчас он председа­тель нью-йоркского муниципалитета. Комиссии Кефовера в своем «пред­варительном отчете» пришлось при­знать: «Ракетчики и гангстеры, име­ющие возможность влиять на заме­щение должностей в государствен­ных учреждениях, парализуют дей­ствие закона. До тех пор, пока такая возможность не будет устранена, будут процветать гангстеризм и рекетничество»[23]. Заявление это доста­точно ярко характеризует положе­ние в государственном аппарате США. (Увы, в современной России все то же самое. Понятно, почему никто никогда в буржуазной РФ не будет бороться ни с коррупцией, ни с рекетом, ни с наркотиками, ни с какой-либо иной преступностью вне зависимости от того, какие законы на этот счет имеются в Уголовном Кодексе РФ? А потому что «парализует действие закона»! Потому что кроме бумаги нужно иметь еще и реальный механизм исполнения того, что в ней написано! Нужно содержание, а не только форма. При буржуазном же содержании, как власти, госаппарата, так и экономики страны, ничего  иного мы не получим. — прим. )

Мортимер и Лейт приходят к вы­воду, что проведенное комиссией Ке­фовера расследование представляло собой величайший обман. Чтобы убе­диться в этом, нет надобности обра­щаться к «кулуарной» стороне дея­тельности сенатской комиссии, как сделали авторы книги «США — конфиденциально»; достаточно ознако­миться с официальными отчетами ко­миссии и с книжкой «Преступление в Америке», написанной самим Кефовером на основе собранных комис­сией материалов.

Организованная преступность представляет собой, помимо того, о чем речь шла выше, весьма эффек­тивный способ перекачки миллиар­дов долларов из тощих кошельков простых людей Америки в глубо­кие карманы королей преступного мира. (Вот где собака зарыта — максимум прибыли! Основной экономический закон империализма! — прим. )

Теснейшая и наиболее скандаль­ная связь монополий и правитель­ства Соединенных Штатов с органи­зованной преступностью, связь, ко­торую американские теоретики по понятным причинам стараются «не замечать», выражается в том, что американские монополии через под­чиненный им государственный ап­парат систематически отбирают в свою пользу большую часть той да­ни, которую организованные пре­ступники взимают с американского народа.

Комиссия Кефовера, на которую простые люди Америки возлагали немалые надежды, наивно полагая, что она намерена вступить в борьбу с организованной преступностью, в действительности была учреждена для наведения порядка в запутанных расчетах между рекетчиками и госу­дарственной казной — кассой амери­канских монополий. (То же самое и со всякими другими аналогичными комиссиями! Это простые «терки» между капиталистами, делящими куски пирога — карманы российских трудящихся. — прим. РП)За последние годы рекетчики почувствовали себя такой силой, что стали систематиче­ски уклоняться от передачи казне — в виде подоходного налога — той части своих преступных доходов, на которую, как на свою долю во все­американском рекетническом разбое, претендуют монополии. Упомянув вскользь, как о чем-то само собой разумеющемся, о том, что «органи­зованная преступность не может быть полностью ликвидирована»[24], комиссия Кефовера с поразительным цинизмом и весьма показательной настойчивостью подчеркивает далее, что «федеральное правительство должно позаботиться о том, чтобы путем энергичного проведения в жизнь законов о подоходном налоге отбирать у гангстеров и рекетчиков возможно большую часть их пре­ступной добычи»[25]. Отметив, что «бандиты, участвующие в организо­ванной преступности, посредством обмана уклоняются от уплаты феде­ральному правительству многих, быть может, сотен миллионов долла­ров подоходного налога»[26], комиссия с чрезвычайной решительностью за­ключает: «Совершенно необходимо, чтобы федеральное правительство издало новые законы и изменило и улучшило существующую админи­стративную процедуру и действую­щие правила, чтобы заставить ганг­стеров, рекетчиков, содержателей игорных притонов и других лиц, за­нимающихся незаконной деятельно­стью, отдавать федеральному прави­тельству в виде подоходного налога возможно большую часть своих пре­ступных доходов»[27]. (Ту же задачу примерно решают у нас периодически организуемые государством компании по борьбе с «незаконной предпринимательской деятельностью», «против бегства капиталов за рубеж» и т.п. — прим. )

Сенаторы потребовали, чтобы в отношении содержателей игорных притонов, гангстеров и рекетчиков неукоснительно соблюдались прави­ла, обязывающие налогоплательщи­ков содержать в порядке бухгалтер­ские книги и вести запись доходов и расходов. Не довольствуясь этим, сенаторы специально указали на необходимость изменения действую­щих законов таким образом, чтобы незаконно функционирующие игор­ные заведения из сумм, подлежащих обложению подоходным налогом, не могли вычитать ни эксплуатацион­ные расходы, ни суммы, выплачивае­мые ими в виде заработной платы обслуживающему персоналу, ни арендные платежи, ни «смазные», идущие в пользу полиции и деятелей законодательной и исполнительной власти в центре и на местах. Кефовер нисколько не скрывает своего раздражения по поводу того, что многие крупные деятели игорного бизнеса, вместо того чтобы честно делить свои барыши с государствен­ной казной, скрывают действитель­ные размеры своих доходов.

Нетрудно видеть, что под видом «подоходного налога» американские монополии отбирают в свою пользу большую часть преступных доходов рекетчиков; поэтому монополии ни в малейшей степени не заинтересо­ваны в каком бы то ни было ущем­лении рекетчиков или в ограниче­нии их деятельности.

Работа комиссии Кефовера превос­ходно показала, насколько капитали­стическое государство в США отождествилось с организованной преступностью, а деятельность орга­низованных преступников приобрела непосредственно государственный ха­рактер.

Организованная преступность в Соединенных Штатах представляет собой неотъемлемую часть механизма американского государства, одну из необходимых сторон пресловутого «американского образа жизни». Она выполняет те же, по существу, зада­чи, которые выполняет капиталисти­ческое государство, — задачи ограб­ления трудящихся, задачи их терро­ристического подавления. Как и капиталистическое государство в пе­риод империализма, организованная преступность направляется капита­листическими монополиями и самым непосредственным образом обслужи­вает их интересы. Фикция борьбы с нею нужна капиталистическому го­сударству как способ маскировки служебной роли организованной пре­ступности. Той же самой цели слу­жат и всевозможные рецепты «борь­бы» с организованной преступностью, предлагаемые агентами американ­ского империализма, которые уже не могут замалчивать факт существо­вания и развития организованной преступности.

Объясняя безнаказанность орга­низованной преступности продаж­ностью местной или даже феде­ральной администрации и шумно возмущаясь этим, американские «теоретики» и официальные деятели пытаются «доказать», что организо­ванная преступность может быть ликвидирована, если аппарат в цен­тре и на местах будет укомплектован «честными людьми». (Известная в России байка! «Честная» власть, «честные» люди на должностях… Вечный замкнутый круг, а капиталистическая система эксплуатации — основа всей и всякой бесчестности — продолжает процветать. — прим. ) Заявляя, что организованные преступники оста­ются безнаказанными потому, что в их существовании заинтересована политическая машина двух крупней­ших буржуазных партий, американ­ские «теоретики», выразив по этому поводу лицемерное негодование, на­чинают уверять, что все дело здесь в системе замещения государственных должностей по выборам, или, напро­тив, по назначению, или же в пресло­вутой «системе дележа добычи».

Организованная преступность в Америке — порождение существую­щего в США экономического и по­литического строя капитализма на данном этапе его развития, резуль­тат всевластия монополий. Как зло­качественная опухоль, она растет и развивается вместе с порождающим и питающим ее уродливым, изжив­шим себя строем капиталистической эксплуатации.

Б. С. Никифоров

[1] В. И. Ленин. Соч. Т. 16, стр. 284.
[2] Передовая статья газеты «Правда» от 1 апреля 1952 года.
[3] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. I, стр. 243.
[4] W. Reckless. The Crime Problem, p. 144. 1950.
[5] Third Interim Report of the Special Com­mittee to Investigate Organized Crime in Interstate Commerce, p. 145. 1951.
[6] F. Tannenbaum. Crime and the Com­munity, p. 36—37. 1951.
[7] См. там же, стр. 38.
[8] F. Tannenbaum. Crime and the Com­munity, p. 38—39.
[9] Е. Kefauver. Crime in America, p. 113. 1951.
[10] Teeters and Reinemann. The Challenge of Delinquency, p. 175. 1951.
[11] См. там же, стр. 180—181.
[12] W. Reckless. The Crime Problem, p. 158—159.
[13] Там же, стр. 156—157.
[14] Barnes and Teeters. New Horizons in Criminology, p. 64—65. 1947.
[15] W. Reckless. The Crime Problem, p. 156.
[16] Third Interim Report of the Special Com­mittee to Investigate Organized Crime in In­terstate Commerce, p. 188.
[17] См: там же, стр. 170.
[18] W. Reckless. The Crime Problem, p. 117.
[19] Third Interim Report of the Special Com­mittee to Investigate Organized Crime in In­terstate Commerce, p. 124.
[20] Там же, стр. 155.
[21] Е. Kefauver. Crime in America, p. 155.
[22] Е. Kefauver Crime in America, p. 86—87.
[23] Third Interim Report of the Special Com­mittee to Investigate Organized Crime in In­terstate Commerce, p. 142.
[24] Там же, стр. 6.
[25] Third Interim Report of the Special Com­mittee to Investigate Organized Crime in Interstate Commerce, p. 142.
[26] Там же, стр. 9.
[27] Там же.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                 источник

Share on Facebook

Tweet

Follow us

Share

Share

Share

Share

Share

Просмотров: 146