У Кремлёвской Стены
Те, кто похоронен у Кремлёвской стены и в её камнях, стали частью истории. Но они были людьми – страдавшими, любившими, сражавшимися, знавшими разочарования и минуты душевного взлёта. Никто из них не обрекал себя на вечность. Они жили и делали дело, без которого не могли жить. Просто – люди. Суть, видимо, в том, какое дело ты избираешь, и в том, как ты делаешь его. И тут нельзя предугадать своего бессмертия или «работать» на него. Вечность отбирает сама.
Некрополь у Кремлёвской стены – сколок с социальной структуры государства. И только здесь, рядом с Мавзолеем Ленина – человека великого в истории народов, – могут покоиться министр, лётчик, молотобоец, студентка. Разные профессии – еще не различие в деле. Дело было общим, служение ему безраздельным. Дело – Революция.
Пятьсот гробов, грубых, струганных гробов, крашенных алой краской, первыми опустились здесь в братскую могилу защитников революции. В октябре 1917 года. Джон Рид вспоминал потом слова студента, рывшего вместе с другими эту могилу: «Здесь, в самом священном месте России, похороним мы наших святых». В день похорон все московские церкви и часовни, захлопнув двери, потушили свечи. Анафема бунтарям была наивной. Святые не нуждаются в благословении дьячков. С тех пор погребаемые на Красной площади знают одно благословение: благодарная память народная.
Здесь, у Кремлёвской стены, ты прочтёшь много имён, произнося которые, ты увидишь не только человека – событие…
Евгений Сапунов. 27 октября 1917 года большевик Сапунов вёл революционных солдат к Красной площади. Там погиб он от юнкерской пули и был поднят на штыки. Враги не знали, что тем поднимают его над забвением – к бессмертию.
Александр Цурюпа. Если когда-нибудь ты захочешь представить, что такое революционное бескорыстие, вспомни голодный обморок этого человека на заседании Совнаркома. А он был наркомом продовольствия. В его руках находились продовольственные запасы всей страны.
Глеб Кржижановский. Это имя зажигает в памяти не только огни ГОЭЛРО. Память высвечивает и тысячи «искр», тысячи экземпляров ленинской «Искры», озарявшие Россию в начале века. Кржижановский руководил Русским бюро РСДРП перед решающим II съездом партии.
Не только имена детей России прочтешь ты на Кремлёвской стене. Борцы за будущее всего человечества вписывали строки в биографию пролетарского государства.
«Я надеюсь дожить еще до того радостного дня, когда я по праву старшинства открою первый съезд Советов в Советской Германии». Это сказала 75-летняя женщина с трибуны рейхстага. В 1932 году. Ты помнишь, каким был тот год для Германии, и понимаешь, сколько мужества нужно было оратору. Клара Цеткин – прочтёшь ты её имя у Кремлёвской стены и подумаешь о том, что мужество рождает пророков, если они даже не доживают сами до предсказанных ими свершений.
Но свершения приходят, и люди нарекают маршруты и точки земли именами тех, кто пророчил этой земле её будущее. Ты идешь после выпускного вечера на Красную площадь по улице Горького, ты ждешь любимую на углу улицы Куйбышева и проезда Сапунова, а потом вы идете на площадь Дзержинского или Ногина. В Хибинах встает город с именем Кирова, а улицу в целинном совхозе люди называют в память об участниках Октябрьского штурма. Эти названия входят в твой быт, и с ними в ежедневное существование входит Революция. А когда революция становится бытием поколений, её возраст может быть долговечнее возраста камня. Ведь камню неизвестно бессмертие. Бессмертие – удел идеи, ставшей делом поколений…
Галина Шергова
1967 г.
