Давайте признаем: капитализм просто не работает

В СССР капитализм победил социализм, в этой стране (США) капитализм победил демократию.» — цитата американской писательницы Фран Лебовиц.

Капитализм, который американцы понимают как беспрепятственный свободный конкурентный рынок, – оказался чудовищной ошибкой. Идею свободного конкурентного рынка одобряют обе партии США — и демократы и республиканцы, — поэтому, по большому счету, между ними нет никакого различия. Капитализм оказался эффективным только для одного — для эксплуатации людей и планеты с целью получения богатства для немногих. Давайте внимательно рассмотрим некоторые из худших недостатков капиталистической системы в США.  

Олигархическая монополия – логический финал капиталистической конкуренции

Последний отчет по исследованиям, проведенным швейцарским финансовым холдингом UBS Group AG, показал, что в мире сегодня происходит стремительный рост экономического неравенства. Отчет показал, что доля богатства миллиардеров за прошедший 2016 год выросла на 20%, достигнув наивысшего уровня неравенства. Последний раз в истории такой уровень неравенства между бедными и богатыми наблюдался в 1905 году. Это время в США называют «золотым веком» капитализма. Интересно отметить, что первому «золотому веку» капитализма 1905 года также предшествовала политика свободного конкурентного рынка и невмешательства государства в экономику.

Это неудивительно. Опыт показал, что свободный рынок, если его не ограничивать, работает по принципу «победитель получает все», т.е. ведет к возникновению монополий и олигополий[1]. Например, в США было три периода, когда в стране практиковалась политика свободного нерегулируемого рынка. Каждый такой период заканчивался резким скачком неравенства  и мощнейшим экономическим кризисом, порождаемым этим неравенством. Экономический кризис, в котором сегодня находятся США, связан с тем, что американские власти уже 3-й раз наступают на те же самые грабли, которые уже дважды больно били их по лбу. Первый раз это была Паника 1893 года и депрессия, последовавшая за ней, которая стала худшей в истории США на тот момент. Тогда разорилось более 15 000 компаний и 500 банков, безработица на пике депрессии составила 17-19%. Второй была Великая Депрессия 30-х годов.

Во всех трех случаях тяжелому экономическому кризису предшествовала политика свободного рынка, низких налогов для бизнеса и устранение государства от регулирования экономики, передача этого регулирования бизнесу и рынку.

Три попытки. И каждая заканчивалась одинаково, — огромное расслоение между бедными и богатыми и катастрофический кризис, который это расслоение неумолимо вызывало. Не надо быть профессором математики, чтобы сделать вывод, что капитализм в его чистом виде просто не работает.

Но либерал скажет: «Волшебство конкуренции заключается в том, что бизнес, соревнуясь за получение наших денег, не может себе позволить эксплуатировать нас». (Ложный тезис, любой бизнес в принципе основан на эксплуатации — К. Маркс это доказал неоспоримо. — прим. )

На самом деле конкуренция больше не работает, просто потому что ее сегодня уже нет. Убедив население, что регулирование экономики — это плохо, олигархия сама, тем не менее, регулирует большую часть рынка, устанавливая там свои цены и правила.

Деррик Томпсон в своей последней статье в журнале «Атлантик» описывает типичный день средней американки и спрашивает: может ли она, эта американка, избежать влияния американских монополий? Она просыпается утром и просматривает интернет, доступ к которому она имеет через местного монополиста-провайдера. Она покупает продукты в сети Валмарт, которая контролирует четверть продуктового рынка страны. Если она заболеет, то пойдет в аптеку, которая наверняка принадлежит одной из трех фармацевтических компаний США, контролирующих 99% рынка в стране. Если у нее стресс, и она хочет отдохнуть от монополий и олигархов, она будет читать электронную книгу, слушать музыку или пить пиво, а значит, неизбежно окажется в лапах всего двух компаний, которые контролируют больше половины всех продаж по этим трем видам продукции или предоставления услуг. Выхода нет. Наша американка может попытаться улететь из этой страны на самолете, но и здесь она никуда не уйдет от монополий — всего 4 авиакомпании контролируют 80% внутренних перелетов в США.

Другой пример — монополизация медиа-рынка. Шесть корпораций контролируют 90% всего этого рынка. И самое главное – монополизация банковского сектора. Банкротство нескольких крупных банков было началом кризиса 2008 года. Но сегодня банков стало еще меньше, и каждый из них стал еще богаче. (Аналогичные процессы идут и на российских рынках — банковский сектор, сектор страхования, торговли, и т.д., и т.п. — прим. )

Эта концентрация капитала в руках крупного бизнеса приводит к росту безработицы, снижению размеров социальных выплат и росту цен. Происходящее полностью противоположно тому, чему учит неоклассическая экономическая теория, выдуманная лакеями капитализма, которая заявляет, что для роста благосостояния народа нужно перестать регулировать бизнес.

Это также дает богатым контроль над политической системой. Всего чуть больше 25% имеющих право голоса оказались способными привести к власти Трампа. Большая часть народа США при этом была просто выброшена из системы голосования. Эта система создана так, что она просто покупается теми, у кого есть деньги. Понимая это, многие люди просто не пришли на выборы. (То есть тенденции в буржуазной демократии США те же самые, что и в России — люди все больше осознают, что буржуазные выборы — это не более, чем политический спектакль, и на самом деле они ничего не решают, никак не могут повлиять на политику, проводимую в стране. И потому просто не приходят на выборы. — прим. )

Этот контроль проявляется в политике государства, нацеленной на обогащение маленькой кучки имущих олигархов за счет все увеличивающего числа малоимущих. Сегодня пять олигархов владеют таким же богатством, каким владеют 3,8 миллиарда населения земного шара. То есть их богатство равно богатству половины человечества! Именно в США это противоречие между богатством и бедностью достигло крайних пределов.

Что такое «кажущееся богатство»

Мы измеряем наше богатство в деньгах. Но деньги — это просто выразитель настоящего богатства, которыми являются ресурсы и труд. (Не совсем так, деньги — это овеществленный труд людей, так как ресурсы, то есть природные богатства планеты, без человеческого труда не стоят ничего; чтобы ими воспользоваться, нужно приложить человеческий труд в той или иной его форме. Но буржуазному журналисту такое непонимание простительно. Хорошо уже то, что он в своей попытке осмыслить происходящее, движется все-таки в правильном направлении. — прим. РП) Дело в том, что ресурсы ограничены, в то время как размер денежной массы может быть безграничным. (И здесь не все так просто. Конечно, напечатать можно сколько угодно бумажек с любым названием — доллары, деривативы, рубли и т.п., и даже за счет рекламы временно вздуть на них цены. Но реальное их содержание — их политэкономическая стоимость — останется прежней, строго соответствующей сумме абстрактного общественного труда. Подробнее см. у Маркса. Он все это разъяснил очень хорошо еще 200 лет назад. — прим. РП) Например, размер деривативов оценивается в сумму до 1,2 квадриллиона долларов! Это в 20 раз больше мирового ВВП. Ну и что, спросите вы?

• Деньги это просто выразитель натуральных ресурсов;
• Количество денежной массы может расти безгранично;
• Натуральные ресурсы ограничены.

Это означает, что мы создали денежный капитал, который превышает возможности планеты обеспечить его. Мы создаем долги для будущих поколений и называем это созданием богатства. (Если понимать этот вывод буржуазного журналиста, как финансовые игры монополий (крупного монополистического капитала), посредством которых они действительно фактически загоняют в долги не только ныне живущих трудящихся, но и будущие поколения, то есть своих детей, это будет правильно. Характерный пример — ипотека, оплачивая которую трудящийся, фактически сам построивший это жилье и давно выплативший его реальную стоимость (через абстрактный общественный труд, см. у Маркса), десятилетиями отдает свой труд финансовым магнатам, тем самым несказанно обогащая их, и часто оказывается не в состоянии выплатить ипотеку до конца своей жизни, оставляя своим детям в наследство не столько жилье, сколько свои долги перед банками. — прим. )

Так называемые «внешние эффекты» превышают размеры глобальной экономики

Экономисты давно признали, что не все издержки учитываются рынком. Они называют такие издержки «внешними эффектами». Страдает от этих издержек, как правило, третья сторона. Например, предприятие, выпуская продукцию, загрязняет воздух, и от этого страдают люди, больные астмой. Раньше эти вредные издержки производства пытались выявлять и регулировать, чтобы уменьшить их вредное воздействие на окружающую среду. С помощью налогов, субсидий и штрафов им пытались придать цену и заставить бизнес уменьшить эти вредные издержки — платить обществу за тот вред, который бизнес ему наносит, разрушая окружающую среду. Сегодня все изменилось, – неолибералы, консерваторы  и администрация Трампа отрицают необходимость такого регулирования.

Но цена этого отрицания ошеломляет.

Потому, что в последние несколько десятилетий стало очевидно, что так называемые «внешние эффекты» фактически превышают размеры глобальной экономики. То есть ценность вещей, которые мы не оцениваем и не обмениваем на рынке (фактически это и есть общественная собственность — это то, что дала всему человечеству природа и что пока еще капитал не способен присвоить в свою частную собственность, например, воздух, которым мы дышим, солнечный свет и солнечное тепло, та же чистая природная среда — экология, и т.п. — прим. РП), но которые налагают затраты на общество, намного больше, чем те, которые мы делаем. Например, команда во главе с Робертом Костанзой обнаружила, что годовая стоимость всего семнадцати «экосистемных услуг» превышает 201,7 триллионов долларов США. Для сравнения общая стоимость всех произведенных товаров и услуг в этом году составила 78 триллионов долларов. Таким образом, наша экономика игнорирует ценности, которые почти вдвое превышают те, которые мы измеряем. Это одна из причин, по которой Костанза и др. также определил, что в период с 1997 по 2014 год было уничтожено около 23 триллионов долларов «экосистемных услуг», и ни одна копейка этой огромной суммы не была зарегистрирована в обычном макроэкономическом учете. Хуже того, капиталисты называли это «созданием богатства». (Речь идет о природоохранных мерах, которые бы нивелировали вредное воздействие человека на его среду обитания. На них современный империализм, живущий по принципу «после нас хоть потоп», фактически наплевал. — прим. )

Экосистемные услуги включают в себя такие опыты, как опыление у пчел; борьба с наводнениями от водно-болотных угодий, инкубация рыболовства в коралловых рифах и другие. На самом деле поддержание атмосферного кислорода — фундаментальной предпосылки жизни — это «экосистемная услуга», которую мы не ценим и считаем само собой разумеющимся.

Большим дедушкой всех внешних факторов является изменение климата, которое обойдется будущим поколениям в размере 530 триллионов долларов, если мы не примем меры по сокращению выбросов парниковых газов. (А это уже чистой воды буржуазная пропаганда в интересах тех самых сверхкрупных монополий, которых автор статьи критиковал выше. Кому и зачем нужна «борьба с выбросами парниковых газов» было неплохо показано РП вот в этой статье. — прим. РП) Традиционная экономика полностью слепа к этой ошеломляющей сумме. Действительно, практика дисконтирования будущего, общепринятая конвенция в экономической теории, активно препятствует ответам, которые мы хотим получить.

Итак, что у нас есть. Мы охватываем капитализм, систему, которая неизбежно ведет к олигополиям, монополиям и непристойным неравенствам в доходах; систему, которая смешивает валюту с богатством, поощряя неустойчивое потребление природного капитала, источник реального богатства; систему, которая считает жизнеспособную ценность природных систем «внешней» для наших экономических проблем.

Хуже того, наша капиталистическая система убеждений опирается на бесконечно растущую экономику в конечном мире — глупость чудовищных масштабов. (Это не глупость, это реально, но реально не для капитализма, не для общественно-экономического строя, основанного на частной собственности на средства производства, а только для Коммунизма, для общественной собственности на средства производства. Что касается заявления автора о «конечном мире», то Вселенная бесконечна, а значит бесконечно человеческое познание ее тайн. — прим. )

Трамп и его команда «спасателей» решить эти вопросы неспособны. Продолжая политику свободного рынка, они окончательно загоняют американскую и мировую экономику в тупик.

John Atcheson

Источник — https://www.commondreams.org/views/2017/11/13/lets-just-admit-it-capitalism-doesnt-work

Перевод: Алексей Живцов

[1] Олигополия — это та же капиталистическая монополия, при которой весь рынок той или иной отрасли экономики «держат» несколько крупнейших капиталистических компаний. Новое слово «олигополия» было выдумано буржуазными экономистами для того, чтобы скрыть, кто характер современного капитализма не изменился, он остался все тем же империалистическим, и основные его черты те же, что отлично были показаны В.И. Лениным в работе «Империализм, как высшая стадия капитализма».                                                                                                                                                                                                                                     источник